21 января 2021 — Чистый четверг. Обсуждение темы «Этические нормы и личная жизнь специалиста».

Обычно формат обсуждения выглядит следующим образом. Модератор предлагает первые вопросы, а дальнейший процесс зависит от состава и интересов участников. В этот раз у нас собралась интернациональная группа. В он-лайн пространстве встретились специалисты не только из разных городов России, но и русскоговорящие коллеги из Финляндии, Франции, Казахстана. Поэтому на обсуждение специфики личных границ влиял аспект мультикультуральности.
Никто не застрахован от интервенций: «Как бы Вы поступили на моем месте?», «В сами то замужем (женаты)?», «У Вас есть дети (внуки)?», «Как Вы можете понять мою ситуацию, если сами этого не пережили?». Забавно, но мужчин-специалистов спрашивают об этом реже, чем женщин. Нет сомнения, что большая часть этих вопросов носит провокативный характер и отражает скрытое сопротивление клиента.
По поводу того, как конструктивно реагировать мнения разошлись. С точки зрения специалиста из Франции, подобные личные вопросы недопустимы только мешают эффективной работе. Они должны немедленно пресекаться – это соответствует официальному регламенту её практики. Психолог из Казахстана отметила, что для восточных клиентов обозначенные выше вопросы часто даже не рассматриваются как нарушение границ.
При этом каждая психотерапевтическая школа дает достаточно четкое представление, как отвечать на личностные интервенции клиентов. Часто, следуя этим инструкциям, мы невольно «ведемся» на эти интервенции и уходим в сторону от психотерапевтического процесса. Это объясняется тем, что грамотная реакция не всегда конгруэнтна личности специалиста. Недостаток конгруэнтности проявляется в том, что за «правильной» реакцией могут стоять завуалированные оправдания или скрытая агрессия.
О возможности использования личного опыта и примеров из своей жизни также прозвучали различные позиции. С одной стороны была высказана точка зрения, что такая информация повышает доверие к специалисту и процессу. Опыт совместного проживания и самораскрытия часто бывает бесценным. Более того, коллеги приводили примеры того, что в терапии они представляли свой личный опыт, как клиентский, представляя его в максимально обобщенной и метафоричной форме.
Здесь существует очень тонкая грань между повышением степени доверительности отношений и возникновения контр переноса. Чем больше степень интегрированности профессиональной самоидентичности и личности психолога, тем реже задаются провокативные вопросы.
Совершенно неожиданно возник вопрос возможности встречной интервенции специалиста в личностное пространство клиента , отчасти санкционированное психотерапией,. Например, могут позвонить родственники или клиенты знакомы между собой, но не знают, что проходят психотерапию у одного специалиста и не хотят разглашать эту информацию. При этом у психолога появляются факты, о которых умалчивал консультируемый. Подобных примеров можно привести довольно много. С одной стороны, эта информация полезна для объективизации процесса. С другой – мы невольно (и не этично?) играем в секрет.
Один из участников предложил свою трактовку подобной ситуации. В общении помимо субъектов существует ещё и среда, в которой оно реализуется. Среда способна оказывать влияние на процесс. Следовательно, появление такой дополнительной информации можно рассматривать, как дополнительный фактор коммуникации.
Мы рассмотрели лишь несколько аспектов темы заявленной в повестке Четверга. Тем интереснее будут наши встречи в дальнейшем. Пока мы планируем обсуждать взаимосвязь этических и межкультуральных аспектов. Но пока это только предварительные планы. Мы рады всем специалистам, желающих представить свои случаи для обсуждения.

Отчеты с прошедших событий